1832 год ознаменовался решительным поворотом в судьбе художника. По рекомендации мадемуазель Марс он знакомится с графом Шарлем де Морнэ, который собирается отправиться с поручением к султану Марокко, Мюли-абд-Эр-Раману, и Делакруа присоединяется к нему. Путешественники выехали из Тулона 11 января 1832 г. и уже через две недели они прибыли в Танжер. Благодаря путевым тетрадям (две - Париж, Лувр, одна - Шантийи, музей Конде) и переписке художника можно проследить почти каждый день их путешествия: сначала по Марокко, затем по Алжиру и Испании. Во время этого путешествия Делакруа знакомится с классической античностью, открывает для себя магию цвета и света. Отправляясь в это путешествие, Делакруа и подумать не мог, насколько сильно повлияет поездка на все его дальнейшее творчество. Африканский мир, который он видел в фантазиях цветистым, шумным и праздничным, предстал перед его глазами тихим, патриархальным, погруженным в свои домашнние заботы, печали и радости. Это был затерянный во времени дрвений мир, напоминавший Грецию. Многочисленные зарисовки, которыми полны его Движения, явились ценной коллекцией сюжетов для будущих картин.В многочисленных рисунках и акварелях сохранились яркие впечатления, вынесенные им из посещения стран Востока. Эти впечатления нашли выражение и в картинах, написанных на основе путевых зарисовок: в том числе «Свадьба в Марокко» (1839–1841 г.), «Султан Марокко» (1845 г.), «Охота на тигра» (1854 г.), «Охота на льва» (1861 г.) и знаменитые «Алжирские женщины» (1833–1834 г.).Написанные широкими рельефными мазками «Алжирские женщины» – подлинное пиршество цвета. Когда Э. Мане писал «Олимпию», он вспоминал одну из фигур «Алжирских женщин». Синьяк в манифесте неоимпрессионизма возьмет «Алжирских женщин» главным примером для демонстрации дальнейшей эволюции французского искусства. А П. Сезанн прямо утверждал: «Все мы вышли из этого Делакруа».«"Алжирские женщины" – это образ, сказочно осветивший жизнь, некая материализовавшаяся утопия, – пишет М.Н. Прокофьева. – Отметим, что героини картины до странности одинаковы: низкий лоб; продолговатые, обведенные сурьмой глаза; прорисованные до висков брови; крошечный детский рот. Жизнь, сведенная к физической чувственности, сделала этих женщин одинаково апатичными, бездуховными созданиями. Но такая образно-психологическая монотонность придает конкретным персонажам обобщенный и даже символический смысл. Пафос гипертрофированных страстей, ранее увлекавший художника, сменился восторженной констатацией духовной пустоты бытия, пребывающего в поре самого пышного физического расцвета. Ведь как раз "невежество дает им спокойствие и счастье"».
Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Эжен Делакруа. Сайт художника.